Воскресенье, половина седьмого (4 серии) (Вадим Зобин) [1988, детектив, DVDRip]

Сценарист: Анатолий Рыбаков
Оператор: Владимир Трофимов
Производство: ТО "Экран"

"Известный колумнист Вадим Нестеров сравнил как-то советскую культуру с заброшенной и полузабытой страной, куда все мы осуждены периодически возвращаться за оставленными там сокровищами. Походы за этими сокровищами начались, конечно, уже давно — практически сразу после падения СССР, но до сих пор брали мы, в основном, то, что валялось на поверхности — поднимали, так сказать, самородки, тогда как основная масса ценностей так и лежит погребенная под накопившимся за двадцать лет культурным (ой ли?) слоем. Увы, настоящей разведке этих ценностей серьезно мешают осколки кривых зеркал, которыми богаты позднейшие наслоения, и те, что, как у Андерсена, попали нам всем когда-то в глаза и сердца: осколки эти, искажая, очень часто не позволяют разглядеть того, что было в той стране истинно добротного и качественного, превращая в нашем восприятии прелестнейшие ландшафты в листья вареного шпината, добрую и разумную человеческую мысль — в невообразимую тягомотину.
Так, ценить советский детектив семидесятых-восьмидесятых я выучилась лишь с большим опозданием, хорошенько проплакавшись под ударами судьбы и избавившись (надеюсь) таким образом от пресловутых осколков зеркала тролля в глазах. Во время выхода на экраны того же «Воскресенья» британской музы небылицы тревожили сон отроковицы, в детективе я искала интригу, мозговую головоломку, догоростоящую внешнюю прилизанность, притягательно-иноземный колорит; унылых многоэтажек, грубых подростков с магнитофонами, бытовых коллизий и — как мне тогда казалось — банального, безнадежно устаревшего и очевидно бесполезного морализаторства хватало и в жизни. Позже, много позже пришло ко мне осознание того, как важно и как трудно передать на экране эту самую сложнотканную текстуру повседневности, органично показать весь срез общества — не статичным, а таким, как в жизни — меняющимся и того не осознающим, полным явных и неявных связей, взаимодействий и взаимоотталкиваний, индивидуального и социально-обусловленного; как редко зарубежные мастера жанра задавались неизбежными в отечественном кино нравственными вопросами, ставили и решали обязательные у нас насущные этические и социально-политические проблемы и как безупречно это удавалось авторам наших неброских, на неподготовленный взгляд невзрачных полицейских кино-расследований — тонко, емко, нюансированно, на высочайшем уровне технической и профессиональной убедительности.
Формально фильм «Воскресенье, половина седьмого» исследует психологический и социальный феномен — так называемый синдром постороннего, при котором люди, оказавшиеся свидетелями чрезвычайной, грозящей жизни другого ситуации и в разной мере осознавшие эту ситуацию как критическую, не пытаются помочь пострадавшему — из-за элементарной социальной лени, из-за рассасывания ответственности, всегда возникающего в толпе, из-за вероятных в случае вмешательства дискомфорта и временных потерь. И синдром этот проявляет себя не только в истории с умирающей на людной поляне девушкой, при ближайшем рассмотрении им в той или иной мере оказываются заражены все герои фильма (кроме молодого, обожженного по молодости всеобщим малодушием следователя Крашенинникова), он орудует крупно и мелко — разрушая, разъединяя, отчуждая, подтачивая самые основы общества, в котором у столкнувшихся с подобным уже не может быть доверия ни к правохранительным органам, ни к светилам медицины, ни к собственной невесте. Синдром этот тем более страшен, что неуловим, неопределенен, его практически невозможно выявить и разоблачить — отсюда и растерянность Сергея в финале. Хуже — и здесь авторам удалось ухватить за хвост самую суть тогдашнего Zeitgeist`a — он (и зритель вместе с ним) внезапно прозревает, что подобное отношение к жизни как-то незаметно стало нормой, моральное осуждение преступного равнодушия сменилось у вполне интеллигентных, образованных людей осуждением осуждающих, неправомерно посягающих, по их мнению, на святыню чужой частной жизни. Красавицы-супруги, студентка Лена и жена врача, со свойственной умным женщинам голубоглазой непосредственностью озвучивают эту новейшую жизненную философию, всеми средствами из своего арсенала красоток подталкивая каждая своего мужчину к подлости. Не только умудренный жизнью прокурор, но и дипломник Сергей, чистый и честный, оказываются в прошедшем веке запоздалыми, неадекватными, готовыми к сдаче в утиль…
При всем при этом удивительно искренняя авторская интонация, еще не разрушенная в них вера в воспитательное и просветительское предназначение искусства не позволяют фильму скатиться ни к чернухе, ни в пессимизм. В нем нет ни малейших попыток лакировки действительности (все социальные язвы того времени — проблемы подростков, коррупция, какой-то общий идейный раздрай — в нем налицо), но горячее сочувствие к соотечественникам и то, о чем сейчас и говорить как-то неприлично — любовь к Родине и живущим в ней — сообщают ему какую-то трогательную, утраченную с тех пор человечность. Действительность того времени в деталях, вкусах, цветах, звуках и запахах воссоздана как-то так точно, так сочно и ностальгически-правдоподобно, что диву даешься: куда потом это все ушло — так сгоряча и так проворно? Верно, и вправду тролли зеркало разбили…"